Будни и праздники
Оказалось, что московского генерала и команду – с полигона, а североморского – из столицы срочно вызвали в бригаду по очень важному поводу.
—Господа! К нам едет ревизор! – заявил московский гость
—Из Санкт-Петербурга? — прошипел кто-то с левого фланга второй шеренги, продемонстрировав знание классики
—Вот хрен вам, не угадали! – парировал генерал, — летят к нам соколики от супостата. Аж с той стороны океана! Наши вероятные – ну, очень, — друзья! Согласно разных договоров по ПРО, они имеют право осмотреть любой объект по выбору. Вот и выбрали – нас. Видать, разглядели из космоса наши установки транспортно-погрузочные машины. Сдрейфили, конечно, а то и обрадовались – на проколе нас прищучить. Так и пусть себе смотрят! На наших партизан черти в чем насмотрятся! Живых чертей увидят – особенно если после отбоя. Куда им с ужастиками!
Действительно, в Мурманск скоро прибыл спецрейс, и из Мурмашей в нашу сторону двинулась целая автоколонна из всех комфортабельных авто, которые удалось найти. Даже лично губернатор помог!
Машины въехали на территорию военного городка бригады.
Там было все готово! А чего нам теперь скрывать! Денег нет!
Американцы в своей выходной форме, неприступные, как их набивщий оскомину Форт-Нокс, подтянутые и настроенные разгадать любой обман, развеять любое облако пыли, которое им пустят в глаза, стряхнуть с ушей любой лагман. Ну и стырить какой-нибудь секрет, который не приколочен и как-то плохо лежит.
Ага! Типа: «Щас!» Не тот случай! И чего наши у них не видели? Повели их туда, где были выстроены в соответствие с бортовыми номерами все замеченные ими и сфотографированные из космоса боевые машины. Командир бригады давал четкие пояснения, американцы на вполне приличном русском задавали уточняющие вопросы, офицеры из международного отдела защищали наши позиции с точки зрения права.
Дело не стоило выеденного яйца, стороны быстро пришли к соглашению, оставшись довольны друг другом. Примерно так были сформирована информации о событии в колонке новостей некоторых СМИ.
Но это было не все! Пока шли напряженные дебаты и договаривающиеся стороны присматривались друг к другу, в одном из помещений штаба конференц-зал рьяно преобразовывали в столовую. Нет, ну надо же! Скорее – в офицерское казино. Кто ж их голодных-то отпустит! На камбузе специалисты занимались приготовлением угощения, это вам не «партизан» кормить. Даже Петрюк не выдержал, включился в работу. А уж он-то умел!
Тем более, пошла в ход известная байка-мотивировка насчет необходимости вместе отведать хлеба-соли. Иначе. мол, от мордобоя никто не застрахован! А хлеб-соль, оказывается, принято запивать. Традиция такая. И не чаем же!
Ну и кто же из военных предпочтет выпивку мордобою? Нет таких дурней! Американцы остались, предпочитая спонтанную встречу типовому официозу в штабах. Чего они там не видели? Тем более, что любой, и не только разведчик, знает, что алкоголь упрощает отношения и развязывает языки. «Ну, а авось, что и всплывет?» думали янки. Иваны, что интересно, думали абсолютно так же, офицеры международного отдела и другие офицеры свиты. Как говорится : « Не мы такие — жизнь такая!
После часа-двух веселого ужина, с массированной кулинарной агрессией, офицеры вышли во двор военного городка. И им показали настоящих русских партизан!
Впечатления были сильны и незабываемы – обеими сторонами!
Вид бородатых мужчин в линялой форме, с разнообразными знаками различия, от которых рябило в глазах, типовая расконсервированная казарма … Можете себе представить, а? «Народные мстители не проявили никакой враждебности, нет, только интерес и дружелюбие. Были предложения напоить супостата вдрызг, но, во-первых, вроде как и некуда – офицеры штаба уже залили гостей водкой и коньяком по самые горловины. Во-вторых, насчет выпивки в сугубо мужской компании их предупредили разведчики. Говорят – страшное дело! Уж лучше самому утопиться! А ежели говорят: «Ты меня уважаешь?» — то всё, надо брать шапку и немедленно сматываться, а то – хана! Бить будут! А вот эти, в линялых-то мундирах, сразу начали с вопроса: « А уважают ли США Россию?»
Точно, бить будут, а раз километров на пятьсот-семьсот ни одного американца во круге нет, то бить начнут с них. Хорошо что попались рядом московский генерал и местный комбриг – увели обратно в конференц-зал. Впрочем, наши и не обиделись – дипломатия, даже военная – не партизанский уровень! С добром они к нам – так пожалуйста!
—Да! – сказал Сергей Свешников – коли так – то — пожалуйста! Нам не жалко! А помните, братва, как Александр Невский говорил: — Кто к нам с мечом придет – так тот сразу прямо в орало-то и получит!
—Ага! Булавой, например! – вставил Егоркин, — когда она летать научится!
… Гостей увезли в Мурманскую гостиницу уже ночью, загрузив кое-как в машины. Как они просыпались и строились на следующий день – никто партизанам не докладывал. Но нашим было тяжело! Подполковник Стеблов периодически прикладывался лбом к броне боевых машин, начальника тыла вообще никто не мог найти. Московские гости понесли потери – их «уже не хватало в шеренгах по восемь» Однако генерал бегал живчиком, и его хриплый голос раздавался то на плацу, то в штабе!
—Закалка и опыт! – завистливо говорили офицеры бригады
С первых же дней сборов, Колотунов обратил внимание на то, что офицерам, мичманам и прапорщикам хитрожадный начтыла не доводит положенные нормы довольствия.
Особенно жалко было офицерского доппайка — мировой закусон, между прочим! А на флоте — если при некотором желании и сноровке — выпить можно найти всегда и под любой повод. В разумных пределах. Ну, так и …?
Зря, что ли, нас учили? План операции родился сам собой. Разведку провели старые опытные мичмана и прапорщики.
Пути хищений и способы вывоза «сэкономленных» продуктов работниками камбуза стали видны и понятны.
И вот, как-то раз, заходит начпрод отобедать в офицерскую столовую. Знает он — так себе меню, и его сущность. Но все же … Как говорится, чем Бог послал … в смысле тем, что осталось от посылки Господа. Тоже знает, что продбратва ее переполовинила! Сам себе не поверил!
Сидят себе в офицерском зале довольные воины-ракетчики, и угощаются различными пайковыми деликатесами и разной другой вкусной снедью! А на эту самую снедь уже были покупатели, и продовольственник уже слышал шелест «зелени» и даже запах денег! Хотя и говорят, что деньги не пахнут, но это уж как для кого!
Надо было видеть глаза начпрода когда в столовой за столами офицеры и прапорщики смачно поедали всевозможные рыбные консервы, наносили толстый-толстый слой масла на печенье … и потом макали эту конструкцию в кремовые озера сгущенки. А натуральный кофе заедали кусочками отличного сыра и сыровяленной грудинки … Командный состав вслух благодарил продслужбу. И, надо сказать — почти искренне.
После аттракциона «невиданной щедрости» его чуть было не хватил «родимец» по самому темечку. Кто его видел — тот думал, что в этот момент кто-то жадно грыз его собственную печень! Кто? Как? Почему посмели??? Мое! – мысленно орал он каждой своей клеточкой. Да, дела давно минувших лет …
Вот и сейчас! Ну ничего не меняется! Сработало! Старый добрый метод: засада, обход, охват, отход, маскировка, и конспирация! Вот именно! Ведь не зря же Родина заставляла учиться военному делу и, что самое важное — самым настоящим образом.
Но у Романа была слабость-сыр. Головка сего деликатеса скромно притаилась до вечера. Хорош он с чаем и белым хлебом, что только вылупился из печей небольшой пекарни!
Перед отбоем из офицерского кубрика казармы слышалось художественное чавканье сквозь плеск озер поглощаемого чая. Русский воин очень плохо спит на голодный желудок! А ежели он не выспится – он страшен, да что там — просто ужасен! Вот и приходилось заполнять желудок! А с утра все это превращалось в выбросы энергии во время физической и тому подобной боевой подготовки!
Не смотря на принятые «противником» превентивные меры утаенные продукты опять совершили тот же путь.
После третьего раза пришлось ставить командование в известность: мальчишество, оно, конечно, мальчишеством, а красть должностным лицам не к лицу, а тем более не к погонам. Все в этом мире проходит мимо и где-то кончается! Жадность и наглость – гордыня, которая приводит во круги ада! – говаривал когда-то последний начпо островного полка.
Спустя 3 месяца в продслужбу «внезапно» нагрянула ревизия. Дальше по модной схеме: недостача – начёт – оргвыводы – прокурор. И «опухший» от неимоверно тяжёлой службы начсклад и ещё не «вошедший в тело» старлей -продовольственник расстались с «государевой кормушкой».Что бы не сесть пришлось многое и «непосильно-нажитого» им продать, в том числе и милые сердцу машины. Такие они были красивые, так любовно выбранные … Всему есть разумные пределы. А жадность – это гордыня, виной всему!
Военно-банные законы
Пребывание на сборах несколько затянулось и явно переваливало за недельный срок. Значит, нужна была полноценная баня – с парной, мочалками, сменой белья. А то не оберешься! Народным мстителям пофигу трудности командования и военкомата, терять им нечего, бояться – тоже! Как разъедутся, так жди прокуратуру в гости – питание и баню сразу припомнят!
А баня … Трудно оценить баню, если ты никогда не терял возможности ее посещать! Ну, или хотя бы — не лишался возможности влезть под душ, когда вздумается, или — по потребности. Редко в какой казарме — даже в современной, есть душ и, вообще – горячая вода. Хрен знает почему, но так оно устроено – горячая вода если и бывает, то строго в определенное время.
— Баня это святое. Так говорят или думают большинство военных – настоящих, и запасников. Сейчас со временем как-то пропадает какая-то деталь, превращающая тривиальную помывку в некий ритуал. Даже, если хотите – можно назвать это все «священнодействием»
Партизанам тоже надо соблюдать меры личной гигиены, особенно в условиях военно-спартанского быта. Нет такого ветерана, который бы по своей воле стал бы уклоняться от посещения бани!
Итак, о банях! А бани бывают: корабельные, гарнизонные и частные. Потому, что последние размещены в отдельно стоящих частях. Бани бывают: русские, сауны, и даже – хамамы, но это уже только у отдельных снобов-извращенцев. И с бассейнами, и без!
Любой вновь назначенный командир отдельно стоящей части, в первые же дни своего безраздельного правления берется за строительство или перестройку бани, осуществляя свою давнюю мечту. Причем строит ее с усердиями, не жалея сил подчиненных, казенного шила и прочих доступных средств материально-технического снабжения.
В означенной ракетной бригаде, угодившей под партизан бань было аж полторы. Непосвящённому это будет понять сложно, но мысль о помывке при частичном отсутствии стёкол в ее окнах всё расставит по местам.
Ветеран славных Советских и даже Российских вооруженных Сил, без различия родов войск и их видов, не отведавший после акта мытья пивка или чего-нибудь этакого этим своим деянием перечёркивает славные традиции банного дела в армии и на флоте заложенные ещё при Петре Великом и Александре Васильевиче графе Суворове.
Используя уже протоптанные тропы, напрягая возможности старый и новых знакомств, проблему эту решили. А как же?
И вот пиво запасено, к ним подтянуты остатки трофейной головки сыра. Все идет по плану, помывка завершается, но без экстрима никак нельзя. Если кто – то пробовал смывать с себя мыло ледяной водой, то он поймёт как прекрасен мир после плевка кипятка из душевого соска.
Организация подачи воды в бригадную баню представляла собой слепок с худших принципов планового хозяйства и рыночной экономики в период первичного накопления капитала. «Ответственные» за подачу воды контрактник и боец срочной службы были настолько развращены замкомбрига по тылу, что считали ниже своего достоинства что-либо делать «за так» без какой либо выгоды.
Старшие офицеры из партизан мылись в последнюю очередь, чтобы заранее охлаждённое пивко не вводило в соблазн других простых смертных и не подвигло их на активные поиски «огненной воды» во всех её ипостасях. Коварные аборигены и их командование и администрации местной «деревни» на время сборов в гарнизоне партизанам было продавать алкоголь.
Последние минут десять помывки превратились в ускоренный цикл закаливания организмов уже ранее закалённых в ратном труде. Постукивания в стену, зычные призывы к «изнурённым службой» труженикам тыла никакого эффекта не имели. В ответ эхом доносились словосочетания которые никак нельзя отнести к разряду цензурных. Причем, каждый «партизан» извращался как мог, выпендриваясь перед товарищами.
Как ранее говаривали умудрённые жизненным опытом офицеры молодым лейтенантам, наставляя свою смену: «Лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер».
Роман с сотоварищи не могли похвастаться наличием отсутствия таких командирских качеств как настоящий командирский голос и железная воля в достижении поставленных целей. Наглое игнорирование своих обязанностей «великими мастерами банно-прачечного обеспечения военнослужащих», фрондёрство перед настоящими ветеранами службы, пережившими как минимум по несколько Министров обороны и главкомов, даже Верховных Главнокомандующих – всех и не упомнить, было возмутительно и недопустимо. Обормоты должны быть призвано к ответу, к суду скорому и правому. Иначе уже завтра они поднимутся еще на одну ступень по пути к недопустимой наглости и к тюрьме, как к конечному итогу!
А далее один из главных действующих лиц рассказал … Впрочем, передаю его откровения почти без изъятия. Ну, дело было примерно так:
… Из истории мы знаем, что в древней Греции было плохо с обеспечением одеждой даже олимпиоников, сиречь участников олимпийских игр, поэтому они бегали, прыгали, боролись даже без исподнего. Гнев, справедливый гнев искал выхода. Четыре «апполона» в кильватерном строю самым полным ходом проследовали на дистанции менее полукабельтова от окон жилых домов из помывочного отделения к штаб-квартире «банной мафии». Возможно у бригадных банщиков в первый момент и был повод усмехнуться при виде ворвавшихся в их будуарчик четверых, с позволения сказать, «атлетов».Через полминуты четвёрка всадников апокалипсиса по сравнению с этой четвёркой казалась ясельными шалунами. Милый будуарчик теперь можно было использовать как наглядное пособие последствий объёмного взрыва или на худой конец взрыва противотанковой гранаты времён отгремевшей войны.. Твёрдая командирская речь, сдобренная всевозможными причастными и деепричастными оборотами, отеческие похлопывания по плечу или чему-нибудь ещё буквально совершили чудо: в простой бригадной бане можно было мыться как в Сандунах. И как тут не вспомнить афоризм: «…и пива тихая услада…»,и как оно оказалось к стати да ещё и с сыром.
Униженные и оскорблённые нашествием воинствующих нудистов бригадные банщики дождавшись убытия партизан к местам послебанного отдыха бросились к ногам отца-кормильца. В этой роли для них часто выступал замкомбрига по тылу.
На их беду плач по поруганной чести и милому их сердцу «будуарчику» происходил в присутствии заместителя комбрига по воспитательной работе, который давно искал повод призвать к порядку отбившихся от рук «гвардейцев» главного бригадного снабженца. Ибо их наглость выплескивалась за допустимые предела. Малопочтенный тыловик читал мало, кроме всяких ном довольствия и приказов об осуждении расхитителей. А зря! Один классик как-то сказал, что матроса, куда не целуй, кругом одна … ну , эта … Вот он и убеждался в этом каждый раз.
Оба замкомбрига пошли и осмотрели место «банного побоища». В сухом остатке они сошлись на том, что помывочное отделение цело, истопницкая цела, а вот шхерка банщиков…
Идя на вечерний доклад к комбригу оба заместителя, как древнеримские трибуны, готовили пламенные речи, но они оказались неуместны после комбриговского умозаключения. Ему уже сообщили о хождении по гарнизону группы «олимпиоников» и, что самое главное, это не единственный случай и следовательно это явление стало системой – заключил он.
Хранительницы очагов командного состава видели сами и их чада несколько раз наблюдали хождение особ мужского пола в районе бригадной бани в период помывки партизан. Комбриг к подобной информации которую он получил от жены в период кратного свидания с целью получения от оной свежевыглаженной рубашки, отнёсся серьёзно. Заслав СПНШ в разведывательный рейд он узнал о «барском» отношении бригадных банщиков к своим обязанностям, к стремлению партизан к чистоте. Порядка двумя вескими аргументами все доводы зама по тылу были разрушены и командирская мудрость и дальновидность восторжествовали.
И здесь, в деле соблюдения требований УВС в вопросах сохранения здоровья военнослужащих, обеспечении банно-прачечного обслуживания защитников Отечества «рейд» партизан по тылам принёс пользу в деле укрепления обороноспособности Родины. Несколько поколений матросов и сержантов бригады должны были с благодарностью вспоминать партизанский лагерь! Но мы – скромные люди, и вечной славы нам не надо! — завершил свои мемуары Роман Колотунов, выпив рюмочку горилки, доставленной ему нарочным из родового имения и закусив хорошим украинским салом, как продуктом стратегического назначения, иногда попадающим к истинным российским знатокам и ценителям прямо из-за границы.
Виктор Белько
