На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной —
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.
Слова этой знаменитой песни Александры Пахмутовой и Николая Добронравова стали и любимыми всеми, и всенародным гимном подводников. Подводники, члены их семей вспоминают, что появилась эта всенародно любимая песня полвека назад. Есть и точная дата – март 1965 года. «Усталая подлодка» имеет настолько интересную историю своего рождения, что требует ее полного раскрытия, ведь в ней и лирика, и любовь, и даже детективная составляющая.
В каждой заполярной военно-морской базе подводников, в каждом гарнизоне находились старожилы, рассказывающие о том, что именно после посещения «нашей» базы Пахмутовой она и появилась. Но родиной «Уставшей подлодки» все-таки стали два заполярных города – Полярный и Мурманск. А дело было так…
* * *
Шел октябрь 1962-го, вошедший во всемирную историю как год «Карибского кризиса». В поддержку молодому кубинскому государству и с целью обеспечения деблокады Кубы, обеспечения безопасности ее прибрежных вод из североморской военно-морской базы Полярный к далеким кубинским берегам были отправлены четыре советские дизель-электрические подводные лодки.
Их встретила армада кораблей ВМС США – сотня противолодочных и ударных кораблей, не одна сотня самолетов противолодочной авиации. Израсходовав весь запас автономности подводного хода и жизнеобеспечения, три из четырех подводных лодок были вынуждены всплыть с гордо поднятым советским военно-морским флагом. Никита Хрущев, по воспоминаниям современников, как и сухопутное руководство Министерства обороны, негодовало – подводники «завалили» всю операцию. А американцы, наоборот, дали свою оценку — всего четыре советские субмарины поставили на уши весь атлантический флот…
Советские подводники в сложнейших условиях тропических вод, на остатках сил электрохода, при отсутствии достаточного количества кислорода в отсеках, с уставшими телами и душами до последнего несли свою боевую вахту под Кубой. С окончанием кризиса все четыре лодки (все с полными экипажами) вернулись в Полярный.
Как рассказывали свидетели того возвращения, лодки были «еле живыми», а члены экипажа — как «снятые с креста». Вот именно тогда, в ноябре 1962-го, впервые и появился термин «уставшая подлодка», которую ждали на берегу жены и любимые.
* * *
Карибский кризис был разрешен, советско-кубинская дружба вышла на новые орбиты. И наступил день 26 апреля 1963-го, когда к причалам мурманского морского порта подошел советский сухогруз в окружении почетного конвоя из эсминцев. Самым «ценным грузом» на борту того судна был … Фидель Кастро, кубинский лидер, который прибыл в Советский Союз по приглашению Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева. Столь ценного гостя на мурманском причале встречали Анастас Микоян, руководители Мурманской области, командование Северного флота, моряки и жители Мурманска.
Эта встреча на гостеприимной заполярной земле не осталась незамеченной. Руководители США, в отличие от простых американцев, были вне себя, узнав о том, как Кастро попал в Советский Союз. А у советских граждан прибытие кубинского лидера вызвало огромную радость. На Северном флоте появилась возможность провести широкомасштабную военно-патриотическую работу с помощью деятелей культуры и искусства.
Несмотря на далеко не позитивное отношение Хрущева к Военно-морскому флоту, он все же дал согласие на отправку «творческого десанта» на Северный и Тихоокеанский флоты. Есть определенное подтверждение тому, что такое массовое мероприятие известных деятелей культуры и искусства «на задворках державы» прошло по настоянию и из-за уважения к морякам министра культуры СССР Екатерины Фурцевой. Кроме того, импульсом к такому решению Никиты Сергеевича были и самые теплые слова Фиделя Кастро о пребывании в Мурманской области и на Северном флоте.
* * *
Спустя год, в мае 1964-го, на Северный флот прибыла делегация московской творческой группы во главе с Александрой Пахмутовой. Командование флота надеялось, что приезд такого мощного творческого десанта оставит и «песенный след» в биографии флота. Об этом, конечно, открыто не говорили, но разработали совместный план встреч и концертов в отдаленных гарнизонах, на кораблях и военно-морских базах. По свидетельству современников, командующий флотом адмирал Касатонов сказал Пахмутовой и ее коллегам: «Вы наши гости. Приехали посмотреть и увидеть, что такое Северный флот, каковы у нас люди, познакомиться с нашей молодежью. Вот мы вам все это и покажем. В свою очередь познакомимся с вами и вашим творчеством, которое ценим и любим. Но мы вовсе не считаем, что вы должны после таких встреч срочно уединиться в каюте и приступить к сочинению песен или стихов о Северном флоте. Не считайте себя обязанными как-то откликнуться и что-то непременно написать…»
Александра Пахмутова вместе с мужем Николаем Добронравовым и своими коллегами побывала практически на всех военно-морских базах Северного флота, включая и самые отдаленные. Однажды ей во время нахождения в Полярном захотелось посмотреть, как швартуются возвращающиеся из дальнего похода подводные лодки. И такой случай вскоре представился. Стоя на пирсе, она видела, как медленно и величаво на фоне заснеженных сопок подходит к пирсу подводная лодка. Возможно, в эти минуты и появились первые напевы к будущим строкам: «Хорошо из далекого моря возвращаться к родным берегам, даже к нашим неласковым зорям, к нашим вечным полярным снегам…»
Внезапно (привожу данный рассказ исключительно по воспоминаниям своих старших товарищей) с мостика раздался грозный окрик командира лодки: «Уберите бабу с пирса! Швартовку сорвете! Не буду швартоваться, пока она тут стоит!» Конечно же, следовало бы предупредить командира, возвращающегося с дальнего похода, что встречающей будет известный композитор. Но… Кто же думал, что все так произойдет.
Александра Николаевна, конечно же, обиделась, что справедливо. Причем не только из-за такой встречи, но и из-за ряда словечек, вырвавшихся из командирского мегафона. Долго представителям командования флота и соединения пришлось извиняться за такой казус. Вот тогда-то, опять же по воспоминаниям ветеранов, рассказали Пахмутовой и Добронравову, как возвращались «уставшие подлодки» после карибского кризиса, как ждали их на берегу, как с ужасом и тревогой ждали жены и любимые любых вестей. Рассказали ей по секрету и о том, что в январе 1962-го перед подготовкой к походу на Кубу погибли две подводные лодки, стоявшие возле того причала. Словом, чтобы не допустить развития обиды у именитых гостей, рассказали им все, что представляет собой служба на подводной лодке и жизнь в заполярном военно-морском гарнизоне. Конфликт не только был исчерпан, но и превратился в старт будущей песенной легенды.
* * *
После убытия с Северного флота мысль о написании песни о настоящих подводниках и военно-морской любви не оставляла ни Александру Пахмутову, ни Николая Добронравова. Но в Москве, как говорят специалисты, «песня не дышала», требовалось снова приехать туда, где все было настоящим – и лодки, и люди, и сопки, и пирсы, и любовь.
Страна готовилась к первому официальному юбилею Великой Победы (с 1965 года 9 мая стало праздничным и выходным днем). И к 9 мая 1965-го Пахмутова с Добронравовым решили все же написать песню. Для этого следовало снова отправиться в творческую командировку на Север. И такой случай представился. Группа композиторов, писателей, поэтов и артистов была направлена в марте 1965-го в Мурманск на встречу с экипажем атомного ледокола «Ленин». В ее составе были и Пахмутова с Добронравовым.
Но перед встречей с экипажем ледокола семейная творческая пара получила разрешение вновь побывать в Полярном. Там во время посещения одной из лодок она и услышала командные слова, вошедшие в песню: «Дифферент на корму», «Поднять перископ», «Слушать в отсеках», «Предельная глубина»… И буквально за считанные дни появилась легендарная и всенародно любимая «Усталая подлодка». А первое ее исполнение произошло в кают-компании атомного ледокола «Ленин». Точная дата неизвестна, но был март 1965-го.
В то же время официально принято считать, что местом рождения «Уставшей подлодки» была передача «Доброе утро», вышедшая в мае 1965-го. И первым ее исполнителем тогда был Михаил Рыжов. А с большой сцены она впервые прозвучала в исполнении Юрия Гуляева.
Потом ее исполняли многие певцы, в том числе Иосиф Кобзон, флотский певец Юрий Богатиков и другие. Даже в женском исполнении она была чарующей и неповторимой, особенно в исполнении Эдиты Пьехи.
В рождении песни «Уставшая подлодка» есть еще одна страничка, малоизвестная широкому кругу. «Крестным отцом» песни, ставшей гимном подводников, также был Георгий Александрович Каликин.
Он после окончания Каспийского военно-морского училища с 1957-го проходил службу на Северном флоте. Между вахтами, боевыми дежурствами и походами он писал песни о море, о трудной флотской службе, о Заполярье. Этому способствовало и его успешное обучение в Бакинской музыкальной школе, которую он окончил с отличием. К приезду делегации композиторов из Москвы имя старшего лейтенанта Каликина как композитора-самородка уже было известно на флоте. Поэтому в «группу обеспечения» именитых гостей включили и его, поскольку его песни «У могилы героев» и «На страже полк сафоновский» исполнялись ансамблем песни и пляски Северного флота.
Как раз после последнего визита в Полярный Александра Пахмутова готовила окончательный вариант «Уставшей подлодки», а ее помощником были Николай Добронравов и Георгий Каликин. Та встреча стала решающей в становлении его творческой биографии. Беседуя с мэтром советской песни после первого исполнения «Уставшей подлодки» на борту атомного ледокола, офицер понял и осознал, что необходимо учиться, продолжать музыкальное образование. Тогда-то и было принято непростое решение поступить на заочное отделение теоретико-композиторского факультета Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных в Москве. Благо, что командование Северного флота дало «добро» на получение второго высшего образования, а Александра Пахмутова помогала во время обучения. Видимо, неслучайно, что темой дипломной работы Каликина при выпуске из института была тема «Некоторые особенности песен Александры Пахмутовой». В ней он рассказал о применении композитором истинного натурального фона для сюжета своих песен. И привел пример написания «Уставшей подлодки».
Так, благодаря той встрече с метром советской музыки и песни «Уставшая подлодка», после многолетней службы на кораблях Северного флота стал капитан 3 ранга Георгий Каликин председателем Союза композиторов Заполярья. А основной тематикой его творчества стала музыкальная маринистика и песни о военно-морской службе, среди которых песни «В отсеке», «Берег вдали», «Полярный путь». К сожалению, Георгий Александрович недавно ушел от нас в мир вечной памяти.
* * *
А песня, рожденная на «неласковых зорях и вечных полярных снегах», живет. Живет как память о тех, кто ее создал, кто дал ей жизнь, кто был вдохновителем ее написания и, конечно, о главных героях – экипажах лодок и их родных, ждущих на берегу. Сегодня эта песня, как и все остальные песни Пахмутовой, живет и на сцене, и на радио, и на экране. Поют «Усталую подлодку» флотские ансамбли песни и пляски, поют и многочисленные самодеятельные исполнители. И, конечно же, поют в семьях подводников, как действующих, так и ветеранов. У «Уставшей подлодки» полувековой юбилей.
Сергей Смолянников
