Капитан-лейтенант Романов испортился. Еще говорят: забил на службу. Не то, чтобы совсем, в разнос, но еще немного и… Целый начальник торпедо-технической базы, а журнальчик «Вокруг света» листает с большим интересом, чем Журнал замечаний и происшествий родной ТТБ. Охладел и к личному составу, и к материальной части. И со службы стал линять раньше начальства! Лучше бы уж пил, чем ТТБ рушить…
Последнюю мысль до него не раз доводили. Без первой ее части. И в самых различных формах. Дело катилось к тому, что родное командование зарядит главные калибры служебных и партийных взысканий и кааак жахнет по Романову, только мокрое пятно и останется.
Но тут зашел Романов в партком. Потому что там стоял стеллаж со свежей прессой, в том числе и с новым номером «Вокруг света».
Женя Скорик, парторг, строчил какие-то документы на «Ундервуде» времен Очакова и покоренья Крыма. Выудил Романов из ячейки свой журнал и, проходя мимо старого друга, заглянул ему через плечо.
— Что пишем, Фурманов?..
— Партийные характеристики.
— На меня, поди? Приговаривается к расстрелу…
— Команду приказано формировать, во Вьетнам, в Камраневку.
— Да ладно… – не поверил Романов. И воспрял. — Слышь, Женя, я хороший! Отправь меня во Вьетнам! Хочу подвиг в Камрани совершить…
— Здрасте! Ты в партийных фитилях весь. Тебе нельзя подвиги доверять…
— Ну, так ты сними фитили!..
И все это так искренне, так проникновенно!
— Не могу, старик, — говорит Скорик. — Нагдасев тебя не отпустит. У тебя на ТТБ завал. А Вишняков, замполит? За год, говорит, ни одного конспекта у Романова. Тетрадь индивидуальной работы с личным составом искурил. Собрания не проводятся…
— Женя, друг! За три дня все будет! Ты меня знаешь. Пиши, гад, в интернационалисты!..
— Да мы только рядовой состав направляем. Офицеров не предусмотрено…
— Что значит, не предусмотрено? Ты что, моряков не знаешь? Они еще на переходе такого наинтернационалят, что мама не горюй. Обманываешь меня, обязательно должен быть офицер.
— Ну, резон в этом есть, — смотрит на Романова коварный политрабоник. — Я что-нибудь попытаюсь сделать…
История умалчивает, кому пришло в голову использовать интернациональный рычаг в интересах спасения ТТБ. План был такой. На формирование команды отводится месяц. Романов берется за этот месяц сделать из ТТБ конфетку. Лишь при этом условии рапорт согласился подписать Нагдасев. А Вишняков, как зам, выдвинул свои условия – политико-воспитательную работу в войсках поднять на недосягаемую высоту.
На том все и ударили по рукам.
Офицерские созидательные таланты проснулись в капитан-лейтенанте Романове и засияли. Журнал «Вокруг света» перестал существовать. Равно, как и сход на берег. Причем, для всего офицер-мичманского состава ТТБ. Любимый личный состав вновь ощутил могучую потенцию своего командира.
Наждачка для пайолов улетала рулонами, паста гойя — кусками, шаровая краска и слоновка – ведрами. А чернила — фиолетовые, черные, красные – успевай в «военторг» бегать. Сейчас объясню, зачем Коле нужны были красные чернила. Для того, чтобы цитаты из решений съездов и первоисточников выделять!
Надо сказать, подчиненные, не ведая об истинных мотивах служебного рвения начальства, искренне полагали, что он спятил. Чуть что не по нему, — репрессии. В гауптвахту на радикальное перевоспитание. Даже по запредельной ставке начальника губы мичмана Локтева — бутылка «шила» за один организм…
Для большинства подразделений дивизии такие ставки вообще были неподъемны. Но на ТТБ, все знают, спирта залейся. У них даже оцинкованный бак с це2аш5оаш при входе с алюминиевой же кружкой, цепочкой к баку прикованной, чтоб не свистнули.
Через три недели Романов явился к замполиту береговой базы со стопкой общих тетрадей, куда весь Ленин был переписан. А сверху лег Журнал политзанятий. И тетрадь индивидуальной работы с личным составом. Ну и сам воин-интернационалист являл собой образец — подстриженный, ладный, благоухающий одеколоном «Саша».
Последнее Вишняков не одобрил, а вот открыв документацию и конспекты, впал в безумный замполитовский восторг. Это было религиозное потрясение.
Стоило замполиту отереть глаза от навернувшихся слез, перед ними лежал романовский рапорт. Вишняков просто вынужден был написать на нем: «Ходатайствую». И поставить свою тяжелую партийно-политическую подпись.
С политически одобренной бумагой капитан-лейтенант вошел в кабинет Нагдасева. Нагдасев, по причине простуды, лежал на диване под капитаноперворазовской шинелью и читал «Хождение по мукам». Ну, или какую другую книжку, какие они читают на бербазе.
— Товарищ командир, ваша виза нужна, — робея легендарного и любимого военачальника, протянул специально заведенную папку отличник боевой и политической подготовки.
— Что там? А-аа, рапорт. Решил все-таки во Вьетнам. Дезертируешь, стало быть, с переднего края. Бросаешь нас во имя любви с мулатками. Ладно, я подпишу. Уговор есть уговор. Как, кстати, там, на ТТБ?..
— Новые стеллажи испытаны, электрохозяйство в ажуре, забор докрасили. Можете проехать, проверить!..
— Знаю, что ты ТТБ спас. Можешь ведь, когда хочешь…
— Рад стараться!
Вскоре у Скорика Романов демонстрировал визы начальства.
— Снимай фитили.
— Да снимем, снимем. Завтра партком…
— Ну, я пошел. Мне еще к адмиралу. Рапорт подписать.
— Старик, а может, не стоит к адмиралу? Ну, и вообще, во Вьетнам этот? Чего там хорошего, тропики, жара, влажность. Малярийные комары, крокодилы. И эти, как их, термиты…
Женя потом мне рассказывал, что его телефонный звонок отвлек. Когда он трубку обратно положил, Романова уже и след простыл. Не успел ему Скорик доложить, что адмирал ничего не знает. Сказано же, нет разнарядки на офицеров.
Свежим вьетнамским муссоном Романов ворвался в апартаменты командира славной 9-й дивизии подводных лодок ТОФ контр-адмирала Смолярчука.
— Тут он? – спросил дежурного офицера. – Я по личному приказанию…
…Вообще-то, здесь должно быть некоторое лирическое отступление. Более-менее философское… О лжи во спасение и о прочем другом вранье. Например, Уинстон Черчиль свидетельствует, что оно всегда присутствует в жизни. В качестве эскорта для драгоценной правды. Песталоцци, говорят, не всегда одной правдой советовал подрастающее поколение воспитывать. Есть такое понятие, как военная хитрость. Но мера во всем нужна…
— Разрешите? – ничего этого не ведая, шагнул за комингс адмиральской каюты Романов.
— Чего тебе?..
— Прибыл на предмет выполнения интернационального долга в Демократической Республике Вьетнам, товарищ адмирал. Разрешите, вот мой рапорт…
Надев очки, ППС прочел рапорт. Сняв очки, изучил резолюции.
— Ни хрена не понимаю! Либо вы там на своей бербазе с ума посходили, либо это уже и я с вами…
Снял трубку внутренней свяи:
— Строевую часть мне… Доложи-ка мне, касатик, мы что, и офицеров во Вьетнам отправляем?.. Нет? Точно нет?.. Ну ладно, конец связи.
В наступившей тишине адмирал взял рапорт и молча стал из него что-то мастерить. Получился бумажный самолетик. Запустив его в сторону коридора, адмирал сказал:
— Летите отсюда, оба! И передайте там своим: я заеду. Пусть готовятся…
Александр Орлов
