А сегодня — пятница! Уже вторая пятница Нового года! Дездемон Егоркин

Но минер без синяков вполне обошелся – буря прошла стороной, а вот Егоркин пришел на следующее утро с красивым «фингалом», радостно переливающимся всеми цветами радуги. Причем, крем-пудра, позаимствованная у жены, оказалась некачественной (выговор жене надо объявить, чтобы всякую дрянь дешевую не покупала!), и бордово—сиреневый кровоподтек проступил  сразу же после подъема флага. Это явление сразу стало главной темой для обсуждения, и стало известно самому Громяковскому, который сразу же дальновидно предположил новый виток мордобоев на бригаде. А что? Мешок-то уже развязали, по выражению Берова.

Дело было так — Георгий Парилкин, помощник командира перестарался слегка в борьбе за плановое снабжение своего «Летучего» и не рассчитал суммарную дозу. «Оппонент»-то у него был не один! А дело делать надо, и побыстрее — совсем скоро в море пойдем. Он почувствовал себя крайне неудифферентованно и шел по тротуару противолодочным зигзагом с резкими сменами курса,  с рысканьем по случайному закону. Причем,чудом не сталкиваясь со встречными людьми и едва не слетая  под колеса суетливых машин, нервно сигналивших ему. Водители от всей души ему желали всех благ.  Егоркин, тоже оказавшийся у бербазы подплава по своим делам, чуть не с толкнулся с Жорой,  и пристально оглядел его. Он опытным глазом определил состояние офицера, как полный «груз-400»(8). Делать нечего — нашел машину у своих приятелей, и решил лично сопровождать того до дома. «Своих не сдаем и не бросаем!» — святой девиз на флоте был куда как свят для старого мичмана.

Маленький-маленький был Парилкин, но — тяжелый-тяжелый! «Вот, блин, Папа совсем забросил спорт и физподготовку с офицерами! Безобразно растолстели!» — ворчал он вслух.

Палыч-сан  взмок, пока дотащил Парилкина до желанной цели,  и вставил его в проем двери квартиры на четвертом этаже. Потом он нажал кнопку звонка. За дверью раздались быстрые легкие шаги мадам Парилкиной. «А теперь — давай-ка, Бог, ноги! «- взмолился он вслух —  и очень старший мичман резво, словно в юности,  скатился вниз по лестнице и выскочил из подъезда.

Женушка помощника отличалась скандальностью, и как большинство в их женском племени, всерьез считала, что все окружающие только и делают, что спаивают ее безвинного благоверного! Можно было и на неприятности нарваться. Ибо ни одно доброе дело не бывает безнаказанным! Нет, все-таки, его Света — она намного умнее, уравновешеннее, терпеливее и, вообще, настоящая русская женщина! – подумал Палыч, приближаясь к мосту через бурный ручей, гордо называемый рекой.

Шел он через мост, весь в светлых мыслях, — а там навстречу — жена.

«Да, помяни-ка чёрта — а он — тут как тут!» — подумал он, сокрушенно покачал головой и краски дня сразу как-то слиняли. Но это еще не все! А рядом с женой-то, прямо в лоб, навстречу, шла… одна подруга, подозрительно знакомая! И ведь не удрать никуда — мост он на то и мост! Ежели только через перила в реку сигануть, в присутствие пятой части жителей поселка! Это надо было бы раньше, хоть вниз головой! По спине Палыча, тыча острыми холодными иголками в его дубленую шкуру вдоль всего позвоночника пробежал древний морозный страх. Чистый ужас! Поиск за языком в арнобских джунглях и затоны с затаившимися бревнами-крокодилами в сравнении с ним— детская  страшилка от журнала «Мурзилка». Но делать было нечего — в таких случаях моряк рвет на груди тельник и орет «Полундра!», устремляясь на врага. Вот он и пошел таранным курсом на сближение вплотную — как брандер-самоубийца!

Поздоровались…  что-то вид обеих подруг мичману как-то сразу не понравился. Предчувствие, как у лопарского шамана! Надо было вслушаться и втихаря вернуться на корабль, но … авантюризм проклятый и наивная вера в лучшее на этой планете … А зря!!!

Он вернулся домой через некоторое время, и открыл дверь ключом, довольно беспечно, надо сказать. И тут, из темного коридора, куда он шагнул от яркого света на площадке, прямо на него обрушилась увесистая скалка! Бац! Вот подловила! Ни увернуться, ни даже закрыться не успел! Как новобранец! Обидно, да!

Надо сказать, уж если честно — заработал вполне заслуженно! «Кобелиный сезон» этого года только что закончился, и Светлана Егоркина вышла на работу. Как раз сегодня —  первый день.

А у Палыча минувший сезон прошел, в целом, удачно. Отмечая с группой приятелей какой-то праздник в одном из двух поселковых «кабачков», он полностью потерял сознательность, познакомился с яркой брюнеткой и нечаянно (ну, совершенно!) оказался у нее на квартире — просто попить кофе. А как же? А потом пришлось этот кофе отрабатывать, мысленно нарисовав на своем мятом возрастом волосатом фюзеляже еще одну звезду «за сбитый».

Но дед Палыча, казак старой, настоящей закалки, всегда учил внука: «Если, Сашка, ты уж взялся за какое дело — то делай его так, чтобы народ любовался и помнил мастера!»

Потому Егоркин и старался соответствовать совету деда — всю ночь! Пахал — как оратай в поле, потел – как старатель на прииске! Чтобы, значит, народ вспоминал и любовался… А то!

Когда утром расставались — подружка провожала его до двери, заметно пошатываясь, со счастливой улыбкой на лице.  Так с тех пор они и не встречались — дела, служба, рыбалка, гараж! Жаль, однако! Но видно эту одну—единственную встречу брюнеточка вспоминала! Да, а как же? И мысленно любовалась! Но поделиться удачей яркой романтической ночи ей очень хотелось!

А вчера, возвращаясь с работы, эта дамочка шла вместе со Светланой и, увидев усатого богатыря Палыча, высоко оценила его морально боевые качества. Она вслух сделала ему блестящую рекламу, применяя эпитеты в превосходной форме. О том, что ее сотрудница — жена Егоркина, она понятия не имела. По крайней мере — так говорила. Светлана же такой рекламы явно не оценила. С юмором у нее стало как-то совсем плохо! Увы, возраст! С возрастом только вино лучше становится, а  жены — все больше, наоборот!— с сожалением подумал мичман. Палыч понимал, конечно, что дело плохо, но не знал — насколько!

Отсюда — результат! Понятное дело, старого лиса в норе с одним выходом не поймать, и он ни в чем и никогда не признавался и на провокации типа: «признайся, я тогда тебя прощу!» — не поддавался! Ага, щ-щас! Два раза! Простят… да над могильным камнем еще вспоминать будут!  Это мы уже проходили, весь мировой опыт – за нас! Примеров тому — вагон и маленькая тележка!

Так одним синяком дело и обошлось! Егоркин до сорока лет дожил, ни разу не подняв руку на женщину, но сегодня его мучили смутные сомнения, что начинать, все же, когда-то надо. Решил он, что самое лучшее для него сейчас — это смертельно обидеться и уйти в эмиграцию, поселившись на корабле. Кстати, скоро призовой поиск, боевые стрельбы — не заскучаешь! Балбесы молодые опять же, шалят… я им теперь пошалю!!! Век помнить будут! Как некоторые другие, мда! Вляпался! Старый я дурак, да с кем, однако, не бывало?! Как ни вертись, как ни крутись – не убережешься! – сокрушался старый мичман.

А на корабле еще долго гадали, посмеиваясь — кто это ему «подсветил» — Срединкин, Тетушкин или сам Неверский. А ПКС Парилкин, сукин сын, из-за которого все и случилось, пришел на корабль, как ни в чем не бывало — ни тебе — спасибо, ни — «пошел на фиг!». Вот и делай добро людям после этого, да!

Пришлось написать целых три объяснительных!!! Стыда не оберешься —  вовсю Дездемоном обормоты кличут теперь! И не только на родном корабле! Надолго приклеится, блин! — Палыч-сан тяжело вздохнул, переживая такую дурацкую «залипуху», подорвавшую устойчивый авторитет. Да, судьба жалует его в последнее время — то в морду, то по лицу, а то прямо по роже! Как прогулка с завязанными глазами между качающихся кувалд …

И засел Палыч на корабле с тех пор — даже необходимые покупки в магазинах делали ему друзья-приятели. Чтобы снизить вероятность негативных вывертов судьбы – как разъяснял ему Андрей Крутовский. Вот не всё коту масленица, и еще какой Юрьев день бывает!

Егоркин  проникся ответственностью и считал себя в «автономке», ожидая, когда Светлана сменит гнев на милость и первой начнет проявлять интерес. Работы хватало — и всем он был нужен, и всегда нужен, что грело мужское самолюбие. А как же! Есть два момента, которые стабилизируют наш душевный покой — внимание и благосклонность женщин и сознание своей профессиональной состоятельности.

Дездемон Егоркин (Виктор Белько)