Мало кто помнит, да, наверное, и знает, что после пленения в Сталинграде фельдмаршал Паулюс обретался в Спасо-Евфимиеве монастыре в Суздале. Там же продолжительное время находились бывшие гитлеровские генералы. Со временем число их пополнялось.
Адъютант фельдмаршала вёл дневник. Читать его любопытно.
«Суздаль давал материал для некоторых интересных наблюдений. Раньше это была столица Суздальского княжества, одного из трёх русских княжеств наряду с Новгородским и Киевским. Его сходство с крепостью объясняется тем, что ему постоянно угрожало нападение татар. До свержения царизма огромные поместья, принадлежавшие монастырю-крепости, являлись одним из экономических бастионов церкви, тесно связанной с царём. Затем Суздаль как государственный и церковный центр потерял своё прежнее значение. Он стал сонным провинциальным городком. Теперь в его стенах находились пленные румынские, венгерские, итальянские и немецкие офицеры.
Здесь, в Суздальском лагере, я увидел знаменитые белые ночи в июне и июле. До полуночи было так светло, что во дворе можно было ещё читать. Ранние утренние часы и время незадолго до захода солнца были прямо-таки волшебными. Природа, постройки, залитые лучами солнца, сверкали такими великолепными красками, каких я не видал раньше и никогда больше не встречал потом»…
В стенах монастыря фельдмаршал и генералы получали, если так можно выразиться, новое историко-политическое образование. Практически, базовое. В свободной форме могли дискутировать, как между собой, так и с «красными профессорами», что частенько наезжали в Суздаль.
«Здесь также имелась богатая лагерная библиотека. Некоторые генералы постепенно преодолели антипатию к политическим книгам, — пишет полковник Адам. — Кое-кто начал пересматривать свои взгляды. Внешне как будто бы проявлялось единодушие, но при ближайшем рассмотрении во «фронте» генералов всё же можно было обнаружить увеличивающиеся трещины. Существовали противоположные мнения о целях войны Германии, о НСДАП и о Советском Союзе. Иногда различные точки зрения остро сталкивались»…
Мировоззренческие позиции менять тяжко. Это не обходилось без вспыхивающей вражды и оскорблений друг друга. Многое менялось и в самом Паулюсе. Можно сказать, К августу 1944, можно сказать, это был уже совершенно другой человек, чем тот который привёл под Сталинград свою армию. 14 августа фельдмаршал заявил о своем вступлении в Союз германских офицеров, возглавляемый генералом Вальтером Зейндлицем, который пользовался авторитетом в германском генералитете. Он ещё до того, как ситуация под Сталинградом стала критической, говорил: «Гитлер не понимает, что делает. Я – потомственный генерал и знаю лучше. Надо прорываться из Сталинграда». После того кольцо вокруг 6-й армии замкнулось, на приказ фюрера сражаться до конца он заявил: «Надо сдаваться. Надо спасать солдат. Я – немецкий офицер и должен спасти их». Союз офицеров поддержал программу комитета «Свободная Германия».
Уже в свободной Германии фельдмаршал и его адъютант встретились, чтобы вспомнить пережитое.
— Вы помните, как в августе 1942 года мы форсировали Дон, — сказал я Паулюсу. — Мы знали, что нам предстояли упорные бои. Однако никто не предполагал, что Красная Армия будет обороняться с таким ожесточением и упорством. Откуда только бралась эта сила у советских солдат и офицеров? Тогда мы не находили удовлетворительного ответа. Лишь в плену мы начали постигать эту тайну…
— …Будущее германского народа может быть основано только на дружбе со всеми миролюбивыми народами, прежде всего с Советским Союзом, — отвечал Паулюс.
Говорят, перед смертью бывший фельдмаршал попросил прощения у сталинградцев…
Александр Орлов
