… И был у меня, господа офицеры, в подчинении, взвод ЖВС- женщин — военнослужащих. Аж 28 человеков красивых. Кто не поймет счастья выпавшего, кто позавидует. А было ведь. У меня…
Понятно, имея 26 групп политзанятий по тридцать человек на одного штатного зама, я выбрал себе их. Должна же быть компенсация за тяготы и лишения службы.
И на политинформации тоже. Их.
Приходилось отвлекаться и на рабочих, числом в три сотни. И тоже женщин. Но ЖВС — это была моя маленькая отдушина.
Не подумайте плохого. Я хорошо и нейтрально к ним относился. Ну, может раз не устоял. Не каменные мы. Но не больше.
Дело в том, что на Камчатке, на лодке, нас стриг матрос. Старым лезвием «Нева», на «приотпущенном» безопасном станке.
И, выбираясь в отпуск мы , в первую очередь мечтали о длинных женских пальцах парикмахерши, от которых аж в дрожь бросает! А прижмется невзначай, клок не так выросший выстригая- такая дрожь по телу идет! Эх…
И упустить возможность видеть каждый понедельник, среду и пятницу приятные женские лица, да еще с горящими у некоторых глазами (я тогда был молод и ничего собой), вместо синих роб и бритых затылков, я не мог. И нелюбимые всеми политзанятия, в том числе и замами, превращались в мероприятие, ожидаемое с любовью и трепетом.
Наша часть была худшей на Балтийском флоте. Во всяком случае, так считал зам Командующего по тылу, вице-адмирал, присланный с эскадры ПЛ из Лиепаи.
И где б я силы взял, вставая по сорок пять раз за тридцатиминутный доклад («военнослужащий, услышав свою фамилию, должен сказать «Я» , или встать, что-то типа того)?
Взвод ЖВС позволял мне выжить. Как артист, черпающий силы в аплодирующем зале, я черпал силы в своем взводе. И мне по-фиг был тот дядька, с мохнатыми погонами, который, брызжа слюной, обвинял нас с командиром в несуществующих и существующих грехах и огрехах.
Я давно распростился надеждами на карьерный рост, на присвоение званий. Я выживал.
И если б не взвод ЖВС…Не знаю…
На службу мы ездили вместе, на автобусе. И так как было тесно, я часто вблизи и всем телом чувствовал тепло своих подопечных. А они, особенно не выучив тему, прижимались до того крепко! Заглядывая в глаза и переходя от вопросов темы к откровенному флирту… Эх, автобус…
На 8 марта каждая из моих слушательниц видела на столе тюльпан , купленный за свои кровные мной. Не экономил.
И когда прибывший на проверку итоговых политзанятий первый зам ЧВСа, по фамилии …аускас, лишил меня этим общения с любимыми подчиненными, я ему нагрубил. Я сросся с тем лесом и с тем взводом. И с той частью. И я давно себя зачеркнул. И грубил всем проверяющим, кроме начальника Минно-торпедного отдела флота. Его я уважал, Фатеева. А его зама, от которого дрожал флот, в грош не ставил, чем и бесил… Он много раз спрашивал — а на что Вы надеетесь? Мы Вас съедим и сошлем… А может, и разжалуем…
Он же не знал о моем секретном оружии — взводе ЖВС! Где я черпал силы к сопротивлению!
Через два дня пришел приказ о моем переводе в Политуправление.
Расставаясь, мы плакали. И я осуществил свою давнюю мечту- поцеловал каждую слушательницу взасос. Гладя по спине. Спины были разные, но теплые и родные…
Девчонки, я вас всех до сих пор по именам и фамилиям помню!
Поклон и спасибо, за то, что были, за то, что помогли выстоять!
Андрей Данилов
