Штаб — это голова

ШТАБ  — ЭТО ГОЛОВА,   И, ЕСЛИ ОНА, НЕ ДАИ БОГ, БОЛИТ, ТО ТРЯСЕТ ВСЕ ТЕЛО

                                                                                    Корабельный философ.

Если, вычитав свежеотпечатанный документ, вы наскоро обнаружили и ис­правили 5 ошибок, то найдутся еще шестая и седьмая, за которые вам и доста­нется.

Если документ каким-либо непостижимым образом утерян, то черновик его уже обязательно уничтожен.

Базу справочных данных в вашем файле в компьютере уничтожит какой-то болван, играя в игру. И именно ту информацию, которую вы почему-то не стали переносить на дискету и даже еще не распечатали.

Если вы отправили кому-либо какую-то информацию, это еще не значит, что он ее получит. Во всяком случае, вовремя.

Ошибка на карте или схеме обязательно обнаружится перед самым ее пред­ставлением начальству.

Сведения об изменении обстановки или новом приказе поступят, когда карта будет уже готова.

После того, как вы, чертыхаясь, срочно ее переделаете, поступит команда все отменить и числить обстановку по-старому.

Разведка во время учений — это стремление добыть через своих знакомых в вышестоящем штабе те сведения об обстановке и замыслах сторон, которые вам почему-то забыли «спустить» перед учениями.

Нормативный документ дойдет до вас позже, чем приедет комиссия, прове­ряющая ход его выполнения.

Если вам срочно потребовался какой-либо офицер, то он обязательно будет отсутствовать по болезни, окажется в командировке или будет на выходном.

Если вы рассчитываете утром получить отпечатанный материал, выполнен­ную схему или карту, но не проконтролировали ход процесса выполнения задания — ос­тавьте свои надежды до лучших времен.

Если у вас имеется всего один-единственный экземпляр какого-либо бланка, его обязательно должны испортить. (Эталонный экземпляр уже кто-то взял и не вернул.)

Вышестоящие канцелярии разрабатывают образцы новых форм бланков быстрее, чем типографии осваивают выпуск старых.

Если  флот топит сам себя в волнах  бумаги — это добрая примета: значит, он в ближайшее время ни с кем воевать не собирается.

Создавая такой вал инструкций, директивных указаний, боевых распоряжений и т.д., штабные  работники  искренне надеются   на наш национальный менталитет, и трезвую оценку всех этих документов корабельными офицерами.  Ибо, по этим самым нашим ментальным особенностям, никто и не собирается строго и неукоснительно исполнять все вышеизложенные документы. Иначе и вправду, практически работать на кораблях будет некогда и некому.

Если штабной или деловой документ рассылается в несколько адресов, то, по крайней мере, один из них должен быть кем-то забыт.

Как бы вы не старались, всегда найдется необходимый или важный доку­мент, который до вас не доведут или сделают это после контрольного срока его исполнения.

Парадокс делопроизводства: нужный в данный момент документ всегда труд­нее всего найти. Зато постоянно попадаются те, которые не смогли найти за два дня до этого.

Чем выше организация учета, тем толще папки с совершенно ненужными бу­магами.

Оснащения какого-либо отдела штаба компьютером резко увеличивает в нем количество папок с вновь созданными бумагами.

Старшее поколение упорно считает, что бумага — самый долговременный и надежный носитель информации. И, как показывает некоторый печальный опыт, не зря!

Если вы систематически задерживаетесь на службе дольше обычного — вам простят, но не обязательно простят и случайные опоздания.

Только после подписи начальника свежие бумаги могут попасть прямо в мусорную кор­зину.

Начальник никогда не теряет никакие ваши документы, записки и донесе­ния. Он их просто не может найти на своем столе и в своих папках.

Если вы находитесь в чужом кабинете, и вдруг звонит телефон — не снимайте трубку, ибо можете доставить неприятности хозяину кабинета и даже сами получить неожиданное задание, которое спутает вам все планы.

Следствие: не бери чужой телефон, на черта тебе чужие проблемы!

Вовремя брошенная телефонная трубка при разговоре с начальником позво­ляет отсрочить получение самого неприятного на сегодня задания или вообще избавиться от него. Начальник не будет долго ждать, он дозвонится до кого-то еще.

Еще никому не удавалось доказать, что когда начальник вам звонил, ваш телефон был «в строю». Правда, взбешенных этим начальников это не очень интересует.

На корабле трудно удержаться на ногах только в шторм, а в большом штабе — каждый день.

Штабной паркет коварнее стальной палубы.

Прежде чем начинать «воспитывать» кого-либо или давать кому-то очень ценные указания по телефону, убедитесь, что славная военная связь соединила вас при помощи АТС — ровесницы арифмометра  именно с тем абонентом, ко­торый и был вам нужен, так как телефон мастерски искажает не только голос, но и слова. Иначе у вас есть серьезные шансы потратить свой «порох» на вах­тера городской бани, например.

Не думай, кому звонит твой телефон среди ночи. Увы, он звонит именно тебе!

Мобильные телефоны сделали пребывание офицера на службе практически круглосуточным.

Ходжа Насреддин сказал, что ишак, постоявший в тени, на солнце работать не будет. А офицер, прослуживший в штабе, на корабль ни за что не вернется. Бывают исключения, но лишь подтверждающие правило. Значит, ишак стоял в тени не слишком долго.

Опытный штабной офицер знает, что приказание должно быть выполнено точно, но не больше, в срок, но не раньше. Ибо отстающую лошадь МОГУТ подталкивать под зад, зато выбежавшая вперед — обязательно получит по морде.

Если вам приходится что-то исполнять, у вас всегда возникает дилемма: ис­полнить это правильно вообще или правильно — в понятии начальника. Кон­сенсус между этими двумя критериями часто трудно достижим.

Если есть возможность что-то перепутать, значит, найдется и тот, кто это обязательно перепутает.

Хороший штабной офицер знает, что своей работой он представляет началь­ника и «подставлять» его вследствие своей безграмотности он никогда намеренно не станет, и даже не из чувства порядочности, а из чувства самосо­хранения. Ибо, если болит голова, уколы все равно делают в … другое место.

Стандарты, форматы, размеры документов придуманы для того, чтобы вы были вынуждены делать в них ошибки.

Не может быть такой простой формы документа, в которой нельзя было бы сделать ошибки при заполнении ее в первый раз. И в последующие — тоже…

Нет такого заранее сделанного средства «малой механизации», например, шаблона или трафарета, который нельзя было бы приложить как-нибудь, не так, испортив карту и убив рабочее время.

Ваши соседи по кабинету или каюте предназначены главным образом для того, чтобы вы не смогли сосредоточиться на выполнении поставленной за­дачи.

Чем быстрее вы захотите получить отпечатанным нужный вам документ, тем глупее и больше в нем окажется «очепяток».

Как бы вы ни объясняли, машинистка или писарь все равно чего-нибудь не поймут.

Обрывок бумаги или плохая записная книжка — лучше хорошей памяти!

Когда записал необходимые мысли или задания — это хорошо! только запомни — куда!

Когда имеешь несколько записных книжек и рабочих тетрадей — тогда есть шанс забыть, в какую именно из них записаны ценные указания начальника.

Составление штабного документа — это попытка облечь в приличную литера­турную и деловую форму идеи и мысли начальника. Даже те, которые он не успел еще высказать.

Наиболее ценные мысли начальников рождаются у их подчиненных.

Замысел командира  не реализуется не из-за чьего-то злого умысла. Чаще всего — только из-за недомыслия подчиненных.

Быстро сформулированный замысел начальника требует длительной дора­ботки и  переосмысления его подчиненными.

Чтобы  ваш замысел не сразу понял противник, надо, чтобы его хорошо ус­воили подчиненные.

Неоднозначно  и  бестолково поставленная задача дает целый   ряд  решений. Тоже — не менее неоднозначных и бестолковых!

Для выполнения бездарного плана нужны просто талантливые исполнители!

При отсутствии боеготовых сил бессильны и талантливые планировщики!

Внимание! Бегая по кабинету в поисках ускользающей от вас мысли, не рас­топчите писаря или машинистку, ожидающих ее изречения вами!

Чем симпатичнее машинистка, тем труднее удержать в голове мысль, кото­рую собираешься продиктовать. Чем короче юбка у молодой машинистки, тем корявей получаются ваши фразы, тем длиннее рождаются предложения. Поэтому материалы с письменных черновиков получаются логичнее и последовательнее.

Печатающий с ваших черновиков, как правило, думает о своих проблемах, а не об искажаемой сути ваших мыслей внедрением своих собственных ошибок и опечаток.

Напряженность мыслительной деятельности работника штаба или управления измеряется количеством изуродованных скрепок и кнопок, а также их нестандартным применением в мирных целях.

Оформление управленческих и боевых решений имеет устойчивую тенденцию к увеличению количества используемой бумаги и привлекаемой живой силы для удержания  процесса в приемлемых временных рамках.

Карта изучается проверяющими с большим пристрастием, чем пояснительная записка к ней, причем это правило тем верней, чем эта «записка» толще. Ну, кто же это, в здравом уме, будет перечитывать прилежное переложение на местный лад руководящих документов и прочих «записок сумасшедшего»?

Ход военных  действий во всех приличных войнах  никогда не хотел укладываться в предписанные ему довоенными планами сторон рамки. И на первом, и, тем более на последующих этапах  войн и конфликтов.

Поток разнообразной информации об обстановке неизбежно топит того, кто пытается управлять этой обстановкой.

Отчетные документы по спланированному даже на отдаленную перспективу мероприятию готовятся сразу же. Чтобы потом не забыть и не обрадовать очередного проверяющего.

Весь перечень необходимых документов удается отработать как раз к тому времени, когда «наверху» уже утвержден новый.

Все отчетные данные относительны! Абсолютно недостаточен только размер денежного содержания!

Статистические учетные данные никогда не соответствуют истинному количе­ству единиц, подлежащих стат. учету.

Обобщенный документ представляет собой среднегеометрическую сумму ошибок обобщаемых документов.

Штаб — не кормушка, а поле, на котором прорастают идеи начальников. И по­этому, кто тянет, на том и пашут. Нормальная карьера хорошего штабного офицера — это, все-таки, попытка лучше влиять на судьбу избранного дела, а не желание приблизиться к кормушке еще на пару шагов, уже хотя бы потому, что, как правило, она находится достаточно далеко от штаба, и идти к ней было нужно раньше. И совершенно другим путем.

Служебные неприятности сами по себе не появляются, они случаются или по вашей вине, или организуются кем-то из вашего окружения.

Каждый офицер штаба, а тем более — корабельный офицер, стремящийся в штаб, точно знает, что сейф в самоволку не ходит, стол и стул между собой не дерутся, а папка с документами никогда не пьет.

Попадая, наконец, с корабля на службу в штаб, первые дни все удивляются обилию свободного времени, потом, со временем, уже кажется, что начальник все-таки его просто бессовестно «зажимает».

Отчетное донесение — вольное сочинение на заданную тему, ограниченное до­пустимыми параметрами техники и рамками требований документов.

Качество разработанных документов зависит не от начальника, его подписав­шего, а от потенциала подчиненного, его создавшего.

Начальник сам-то  всегда знает, что бы он хотел видеть в создаваемом доку­менте, но точно сказать не может. Отсюда — многократные исправления и глобальные переделки документов!

Начальники, подписывающие вал документов, не смогут припомнить и поло­вины из них.

В любом штабе есть человек, который расписывается за начальника значи­тельно лучше него самого.

Кампания по борьбе с бумажным валом приводит к его неминуемому увели­чению и … обречено захлебывается в новых бумагах.

Созданные и одобренные документы — (приказы, инструкции, наставления и директивы) внедряют в жизнь, часто предварительно забыв отменить устаревшие.

Сокращение штатной единицы в отделе штаба  приводит не к уменьшению количества  «спускаемых»  на корабли и в части бумаг, но неизбежно ухудшает их  качество.

Когда отменяют одну кучу давно действующих документов, значит, уже ввели новую кучу, про которую вы еще не знаете..

Упрощение отчетности приводит к неминуемому усложнению ее составле­ния.

Множество директивных документов создается начальниками лишь из-за их опасений в том, что подчиненные на местах неправильно понимают требова­ния Уставов и других основных  документов.

Военно-бюрократический язык усложняется и обогащается, главным обра­зом,  обалдевшими от бумажного вала попавшими в эту среду новыми офице­рами. Они просто не знают сначала, как выразить словами то, что они якобы делают.

Если в ответ на вашу телеграмму в адрес нижестоящих подчиненных вам структур никто не стал вас «доставать» назойливыми звонками с требова­ниями разъяснить изложенное в ней, просьбами отодвинуть сроки исполне­ния «вправо» и т.д., то:

а) вашим подчиненным все ясно, и они экономят время для подготовки вам доклада о блестящем выполнении задания;

б) ваша телеграмма не дошла до адресата;

в) никто и не собирался «отрабатывать» телеграмму и выполнять ваши требо­вания вообще. (Пункты изложены в порядке возрастания вероятности события.)

Назначенный выезд в составе группы для проверки подчиненных частей мо­жет быть неоднократно отложен по разным причинам. Кроме тех случаев, когда именно в этот день вам позарез необходимо остаться на месте.

Отправить рабочую группу в другой гарнизон — дело начальника. Вернуться обратно — чаще всего это уже личное дело каждого члена этой группы.

В состав рабочей группы назначают тех офицеров отделов, чье отсутствие дольше может оставаться незамеченным. Если есть выбор.

Штабной офицер обязан обязательно регулярно посещать корабли, и даже иногда  ходить на них в море, чтобы не забывать, почему же он так рвался  скорее  уйти  с них на береговую службу.

Если офицеры штаба после службы закрылись в каком-нибудь кабинете, то, скорее всего, они обсуждают новый приказ и разрабатывают новые направле­ния в работе. А слышимый звон стекла и короткие тосты — это так, для маски­ровки.

Интриги, «подковерная» борьба развиваются именно в тех подразделениях штаба (управления), которые слабее других загружены делом с реально ощу­тимым конечным результатом. Чем выше штаб, тем тоньше интриги.

Внутри структуры любого штаба или управления обязательно есть подразде­ления, которые считают, что они выполняют более важную работу, чем все остальные. И более того — все его офицеры работают куда напряженней, чем незаслуженно поощренные соседи.

Рожденные в творческих муках документы являются оправданием существо­вания структурного подразделения, и использования рабочего вре­мени его офицеров в период застоя реальной боевой подготовки.

Чем выше должность занимает идеолог и главный создатель ключевого до­кумента, тем меньше у него открытых критиков.

Завершение разработки документа «в свете требований и указаний» заверша­ется перед самой отменой этих самых «требований» и получением но­вой версии этих же «свыше изложенных» требований.

Новое — это слегка переработанное старое. Конечно, озаглавленное по-но­вому и с новым списком разработчиков. Чем древнее старое, тем интереснее кажется «новое».

Начинающие штабисты наивно думают, что «внизу» обрадуются их разработ­кам и кинутся их выполнять. Со временем  они  где-то наткнутся на забытые аналогичные разработки своих предшественников… которые тоже питали такие иллюзии.

Нормы, планы, руководящие документы составляются таким образом и требуются в таком количестве, чтобы  корабль или часть не могли  существовать, содержать технику и действовать, ни в повседневной, ни в боевой обстановке, не нарушив хотя бы несколько приказов и их параграфов. На радость всяким проверяющим…

После работы по очередному улучшению какого-либо комплекта инструк­ций и наставлений эти документы становятся еще хуже с практической точки зрения.

Всегда найдется достаточно «доброжелателей» донести до ушей начальника ваши нехорошие слова и поступки.

Если подумать, военная реформа — вещь хорошая. Но это, если бы поду­мать… Особенно перед тем, как ее начинать.

Утро вечера мудренее. Именно поэтому все важнейшие документы и при­казы разрабатываются с вечера до глубокой ночи.

Офицер штаба,  который с молодости кочевал по его кабинетам, тоже не лю­бит ни бумаг, ни начальства. Но моря не любит еще больше!

Не откладывай на завтра то, что можно вообще не делать!

Не откладывай на завтра то, что уже сегодня сможешь заставить сделать своего подчиненного!

Если безоглядно бороться за форму, то можно успешно победить содержание (имеется ввиду — любого нового дела, идеи и эксперимента).

В борьбе за форму первым может пасть содержание и суть идеи и всего дела.

Если начальство поразила какая-либо творческая идея, то для ее претворения в жизнь потребуется куча данных со сроком представления «чем скорее, тем вчера».

Необходимые данные, в большинстве случаев, будут представлены с опозда­нием.

Данные, потребованные и представленные «в кратчайший срок», будут или устаревшими, или неточными, частично интерполированными между «полом и потолком», отличаясь от реальных цифр на 5-10% в «нужную» для началь­ства сторону.

Оптимальный вариант подготовленного решения — нечто среднеквадратиче­ское между «как хотелось бы», «как положено », и… приземленными матери­ально-техническими возможностями.

Приданные  на учения силы и средства — это не только часть решения про­блемы, но и  самостоятельная  проблема.

Планирование — это создание продуманного комплекса последовательных ме­роприятий, направленного на решение конкретных задач, достижение опре­деленных результатов в определенный отрезок времени в соответствии с тре­бованиями существующих организационных и методических документов, на­личными силами, средствами и людскими ресурсами. Все это делается в тай­ной надежде, что названные условия радикально не изменятся и вам не успеют поставить задачи с диаметрально противоположными целями.

Если план не корректируется, значит, его никто всерьез не воспринимает и, похоже,  даже не думает его выполнять.

План — довольно выполнимая штука, если вероятный противник твердо по­обещает вам не мешать, а взаимодействующие силы — не вредить, и силы снабжения и обеспечения действительно смогут сделать то, что от них требу­ется.

«Офицер разведотдела должен проанализировать обстановку и спрогнозиро­вать вероятные  действия сил противника,  а  потом убедительно объяснить командованию, почему те, все же, действовали иначе  и откуда же взялись неучтенные им силы и средства их доставки, которые и повлияли на ситуацию».

Если разведчикам  что-то назойливо показывают, значит, очень хотят, чтобы они это увидели.

Присутствие разведчиков часто обнаруживается только тогда, когда они сами хотят этого.

Если  начальству или вероятному противнику охотно показывают отдельно взятый корабль  (или объект), значит, на других кораблях (объектах) дело обстоит совсем не так (или не совсем так), как на демонстрируемом.

Обдумывая  план действий против условного противника, забывают о том,. что  реальный противник тоже иногда думает.

Мир — это состояние общества, когда вокруг тебя не стреляют. Однако, для штабиста, это еще и время внимательно оглядеться, как из  чего  стреляют в других местах.

За долгосрочный аналитический прогноз будущего платят еще в настоящем.

При планировании невозможно учесть все сопутствующие и препятствую­щие факторы. Неучтенный фактор имеет больше шансов оказать влияние на итоговый результат, чем все учтенные.

Противник обиделся, что все возможные его решения в чужом штабе уже продумали, взял — и поступил по-другому.

При прогнозировании ситуации выясняется, что именно прогнозированию она и не поддается.

План мероприятий на случай разных экстремальных ситуаций в реальных ус­ловиях где-то совпадает в главном и расходится в деталях при случае фак­тического проявления такой ситуации. Однако при его разработке начальники тычут вас носом именно в детали.

Директивы, боевые распоряжения — очень  серьезная вещь, и поэтому их раз­работку  нельзя поручать большим и высоким начальникам. Они уже чего-то забыли из классики, а до новых идей и специальных отечественных и ино­странных разработок  в этой области военной науки у них, скорее всего, про­сто не дошли руки.

Если к составлению плана подходить слишком серьезно, то выходит довольно смешно.

В самом правдивом отчете о проделанной работе содержится определенная доля фантастики, в зависимости от находчивости, которая более или менее научная, в зависимости от уровня профессиональной подготовки его состав­ляющего.

Любая фантастическая версия должна быть подтверждена документально, пусть и абсолютно фантастическим, но реально существующим документом.

Планирующий распределяет ответственность и объем работ таким образом, чтобы поменьше делать самому и своему непосредственному подразделению.

Составление плана требует развитой фантазии. Например, выход в море на рыбалку на каком-нибудь катере называется: «осмотр побережья», «осмотр десантно-доступных мест», «штурманский поход»,  элементарный выход на природу для отдыха, называется как-то наподобие «культпохода по местам боевой славы», как будто старший начальник, утверждающий план, не пони­мает истинной его подоплеки. Но так положено кем-то и давно.  А потом сочли, что так оно и надо…

Даже если учения  спланированы в собственном штабе, они все равно могут принести некоторые неожиданности.

Планирование учений еще не означает их тщательного продумывания.

Некоторые умудряются проводить процесс планирования, абсолютно не под­ключая к нему собственный мыслительный процесс.

Если вероятность положительного результата планируемого мероприятия больше 50% — это эксперимент, а если меньше — это уже авантюра!

Противник — слабее и глупее нас. Но вот об этом он еще не знает.

Если все события  при боевых действиях пошли строго по плану, значит противнику уже о нем все известно.

Кажущийся самый безопасным маршрут  чаще всего ведет прямо в ловушку противника.

Если кто-то успешно обороняется, значит, он не смог   напасть вовремя и достаточно удачно.

Если  бой затянулся, значит,  напавшая сторона к нему плохо подготови­лась.

Если  что-то пошло неудачно, это не потому, что вы плохо знали против­ника, просто противник знал о вас больше.

Лучше всего мы готовимся воевать в прошлой войне или в конфликте. На старом опыте, планируя свои будущие действия.

Разница между войной и конфликтом существует только для тех, кто в них лично не участвует.

Продумать, как следует, перспективный план никогда не хватает времени. И в этом не видно никаких перспектив.

Чем на более длительный период составляется перспективный план, тем больше у него шансов безнадежно устареть до истечения срока своей реали­зации в свете изменившихся условий и требований.

Уничтожить правило можно, сразу же сделав из него исключения для кого-ни будь.

Ни один план сражения не доживает даже до первой атаки.

Суточное планирование — это совещание, на котором вечером тебе говорят, чем ты будешь заниматься с утра, хотя очень вероятно, что утром тебя уже «обрадуют», что уже «все не так».

Чем больше существующих одновременно разных параллельных планов, тем анархия и прочая бесплановость становится более вероятной.

Чем больше штат штаба или управления, тем меньше времени у  его начальников интересоваться тем, что происходит за его пределами.

«Все знают, в горах самый короткий путь — это путь с вершины на вершину. Но где взять такие длинные ноги?» (Аварская народная пословица.)

Всем нам известно, как надо сделать все, что угодно, но где взять необходи­мые средства? Наконец, где взять желание сделать все это?

Тот, кто путается под ногами у начальства, чаще попадает под его «горячую руку». В приказы о поощрении — тоже.

Специалист отличается от дилетанта глубиной заблуждений.

Педантичный и пунктуальный офицер штаба тоже ошибается. Просто он делает это основательно и по всем  правилам и вместе с начальником.

Некоторые замыслы  подчиненных  утверждаются начальниками по явному недомыслию.

Отложенные «на потом» дела имеют подлую особенность собираться в кучу, причем в один из самых неудобных для вас дней, когда дальше откладывать их выполнение уже некуда.

Если отрабатывать все приходящие «сверху» телеграммы, то некогда будет сочинять свои собственные для «нижележащих».

Гриф секретности на документе не всегда свидетельствует о том, что в нем содержится что-то действительно конфиденциальное, но гарантирует уважительное и бережное отношение к нему. Кроме того, его всегда можно будет найти на своем месте, в отличие от «простых» документов. В конце концов, его просто не засунут куда-то между других бумаг и не постелют на стол вместо импровизированной скатерти.

Чем меньше  бумаг и документов находится в непосредственном обращении, тем меньше вероятность их утраты.

Разбор или подведение итогов не очень удачного мероприятия боевой подго­товки — театр одного актера, а занятия по специальности или семинар в присутствии большого начальника — театр одного зрителя. Причем все, включая начальника, об этом знают.

Ординарные, само собой разумеющиеся вещи не удостаиваются внимания, и, как правило, бывают забыты. Это и приводит к неожиданным неприятностям.

Согласно закону больших чисел, чем большее количество раз офицер повто­рит привычную операцию, тем выше вероятность непредвиденной, глупой и даже дурацкой ошибки, совершенной из-за уверенности в безошибочности своих действий.

Отчет о состоянии воинской дисциплины — это добросовестное исследование надводной части айсберга, когда точно знаешь, что бортам угрожают на­растающие подводные массы.

Результаты работы по предупреждению происшествий видны только в слу­чае ее впечатляющего провала.

Хочется думать, что плоды твоей длительной и кропотливой работы с напря­жением физических сил и мощи интеллекта нужны еще кому-нибудь, кроме тебя самого.

Проверка перед выходом в море — как валидол при сердечной боли: уже не лечит, но успокоиться еще помогает.

Силы на карте — желаемый уровень, силы фактические — действительность. Разница между ними обратно пропорциональна компетентности офицера и достоверности информации.

Трудно проверить, на что действительно годны твои силы, даже  на двусторонних учениях — у твоего  условного противника та же школа и те же технические недостатки кораблей при таком же моральном состоянии.

Взаимодействующие силы и средства усиления  принимают непосредственное участие — как  правило, то, что от них требуется, превосходит их наличные средства в исправном состоянии.

Стрелы и другие обозначения на картах всегда в хорошей технической готов­ности. В отличие от реальных кораблей.

Если цель ракетами не уничтожена, зачеркнуть ее фломастером на карте бу­дет маловато!

Обойтись без всяких внештатных матросов (чертежников, художников, печатников и т.д.) при штабе невозможно.  Как и невозможно убедить в этом тех, кто утверждает все эти штаты.

С.Ф.ИЛЬИН (В.Белько)