Наш выпуск все четыре года усердно «грыз» науки на кафедре кораблевождения, являющейся одной из ведущих в Высшем военно-морском политическом училище. Старшим преподавателем, а потом и начальником кафедры, был Герой Советского Союза капитан 1 ранга А.В. Забояркин, в прошлом командир подводной лодки. Звание Героя красноармеец Александр Забояркин, будучи сапером, был удостоен в 1943 г. за форсирование Днепра в районе Лютежского плацдарма при освобождении г. Киева от немецко-фашистских захватчиков. «Это после днепровской купели, когда я чуть не стал на вечный якорь, меня вода стала притягивать, и я пошёл в моряки» — шутил иногда Александр Васильевич.
Если украшением кафедры, образно говоря, являлся её преподавательский состав и старший лаборант, то бриллиантами этого украшения были капитаны 2 ранга Олег Александрович Карагодов и Борис Борисович Берндт, которого курсанты прозвали три Б.
Каждый из них был уникален, но когда они сходились вместе, во время практических занятий или экзамена, уникальность достигала своего пика. Это был настоящий спектакль, в ходе которого курсанты получали в свой адрес океан шуток, острот и колкостей.
«Когда я, в свинцовых трусах, кидал лопатой уран в топку ядерного реактора, ты ещё и не догадывался, что это из-ме-ри-те-ль, а не простая школьная «козья ножка», — было начинал кого-то воспитывать Олег Александрович. С другого угла штурманского класса ему начинал вторить Борис Борисович: «Олег! Иди, смотри на чудо. Помнишь, у нас был на Севере остров… Знай, он не существует. Нет, остров не взорван недругами и не ушёл под воду в результате землетрясения. Вот этот мореман, это светило кораблевождения уничтожило его с помощью лезвия, проложив по нему курс корабля».
А ещё О.А. Карагодов любил повторять: «Настоящий моряк должен болеть только тремя болезнями — ревматизм, радикулит и сифилис. Двумя первыми я уже болею». Далее следовал гомерический смех автора изречения.
С О.А. Карагодовым у меня связана и история получения первого в жизни допуска к самостоятельному управлению учебным катером (проект 368У). После третьего курса проходила катерная практика, во время которой мы должны были получить допуск к самостоятельному управлению катером и шлюпкой под парусом. Со шлюпкой разобрались быстро и приступили к катеру.
Команда катера состояла из мичмана — командира, рулевого и моториста. Старшим на нашем катере шёл Олег Александрович. Пять курсантов по очереди должны были исполнять обязанности командира, вахтенного офицера, штурмана, сигнальщика и рулевого. Первый выход был чисто ознакомительным. О.А. Карагодов, в свойственной ему манере, объяснил наши задачи, нарисовал на листе бумаги линию, с одной стороны которой изобразил кораблик, а с другой решётку. Пояснение звучало просто: «Линия — это причал, а решётка — это тюрьма. При пересечении кораблем линии командир перемещается с корабля в тюрьму. Будем учиться, мы не спортсмены, не рвать грудью эту линию, оставляя целыми причалы».
На второй выход на катере почему-то пошёл только один моторист и О.А. Карагодов, а рулевого и мичмана не оказалось. Ходили мы по Киевскому водохранилищу (другое название Киевское море — длина 110 км, ширина 12 км), учились управлять катером и швартоваться к специально установленным вехам. Никто не ждал никаких приключений. Но тут надо же было нашему Юре Рунаеву вступить по какому-то вопросу в спор с преподавателем. Спорили недолго, но эмоционально. Слово за слово и Олегу Александровичу стало плохо, он потерял сознание. Уложили его на диванчик на мостике и не знаем, что делать. О.А. Карагодов без сознания, катер далеко от берега, матрос-моторист управлять не умеет, а из лекарств на катере только зелёнка. Коллективно решили идти к берегу, а там что-нибудь придумаем. Также коллективно определили, что командовать катером необходимо мне, так как у меня перед этим хорошо получалось. Решили и пошли. Я не помню деталей, волновался сильно, но отшвартовал катер к пирсу без сучка и задоринки, как будто всю жизнь этим занимался. К моменту, когда катер был отшвартован, Олег Александрович пришёл в себя и спросил, где мы находимся. Ответили, что стоим у пирса. Он только и произнёс: «Ничего себе вы даёте!». Узнав, кто командовал катером при швартовке, дал мне команду больше на занятия не приходить, так как я уже всё сдал и имею допуск.
Ещё одним оригиналом на кафедре кораблевождения был и старший преподаватель мореходной астрономии капитан 1 ранга А.И. Вольвач. На первом занятии по мореходной астрономии он заставил нас надеть на голову крестовину вертикалов звездного глобуса, взять в руки параллельную линейку и ей похлопать. «Теперь все запомните, что делать так нельзя»,- поучительно сказал после этого Александр Иванович.
Во время штурманского похода А.И. Вольвач постоянно твердил: «Где линии положения? Где? Где?». При постоянной десятибалльной облачности снять секстаном высоту солнца или звёзд было просто невозможно. Курсанты стали делать расчёты обратным путем. А.И. Вольвач возмутился, что он опытный штурман не может снять ни одной высоты светила, а курсанты делают это с космической скоростью, и потребовал визировать у него все данные снятых высот светил. Мы, недолго думая, нашли и этому действенное «противоядие». По составленному нами расписанию, каждые пять минут, в дверь каюты стучал курсант и просил завизировать данные. Так продолжалось две ночи и день. Потом на дверях каюты появилось объявление: «Капитана 1 ранга А.И. Вольвача нет. Не просто нет, а вообще нет. Он сошёл на берег. Данные визируются с 10 до 12 часов. Вольвач». Сошёл на берег посредине северо-восточной Атлантики, ни больше, ни меньше.
На кафедре кораблевождения была ещё одна выдающаяся личность. Это лаборант- мичман Володя, человек под два метра роста с абсолютно лысой головой. Фамилия в памяти, к сожалению, не сохранилась. Обычно перед экзаменом старшина класса за соответствующее подношение договаривался с мичманом, что тот засветит билеты. Шёл экзамен, первая пятёрка курсантов готовилась к ответам, а остальные под дверями с нетерпением ждали мичмана. Наконец-то появлялся Володя, который, прикрывая рукой глаза, шептал: «Т-с-с, тихо, не шуметь». Мичману в полной тишине услужливо протягивалась ручка и лист, на котором был нарисован расклад билетов. Оставалось поставить только их номера. Володя медленно отводил от глаз руку и со словами «Галдите как гуси! Б….! Забыл!» уходил опять в аудиторию. Так повторялось несколько раз и на каждом экзамене. Думается, что это был спектакль, заранее подготовленный О.А. Карагодовым и Б.Б. Берндтом.
Максименко Виктор Иванович — капитан 1 ранга в отставке, общественный деятель.
Родился 4 октября 1956 г. в п. Ирдынь Черкасского района Черкасской области Украинской ССР. Окончил КВВМПУ (1977), военно-морской факультет Гуманитарной академии ВС РФ (1992). Проходил службу на надводных кораблях и в частях дважды Краснознамённого Балтийского флота. Уволился в запас с должности заместителем командира Балтийской военно-морской базы по воспитательной работе – начальником отдела воспитательной работы БВМБ. Награждён орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени.
В дальнейшем работал в аппарате регионального исполнительного комитета Калининградского отделения партии «Единая Россия», затем в газете «Страж Балтики». Автор книг и брошюр по истории ДКБФ, юмористических рассказов на флотскую тематику.
Живёт в г. Балтийске Калининградской области.
