За одну жизнь мы проживаем множество жизней. Граница между ними бывает незаметна, а бывает так четко очерчена, что тогда возникает ощущение, что все, что происходит с этого дня, происходит уже не с тобой, а с кем-то другим, а ты прежний исчез безвозвратно, и никакие усилия не вернут ни грамма из тебя ушедшего, словно что-то выдуло невидимым ветром, а ты даже не успел оглянуться и зачерпнуть ладонью частичку потерянного. Одной из моих жизней, впрочем, тоже исчезнувшей, были курсантские годы.
В невероятно далеком 1973 году я мог легко поступить в Донецкий политехнический институт, потому что экзамен по математике, главному предмету при отборе, принимала преподававшая ее в нашей школе завуч и орденоносец Варвара Прокофьевна Дорофеева. Она не просто звала меня в этот вуз, она требовала явиться на экзамен и просто зайти в экзаменационную аудиторию, чтобы получить законную, по ее мнению, пятерку даже без ответа на билет.
Люди чаще всего принимают неверные решения. На этом и стоит несовершенство нашей земной жизни. Если бы никто не ошибался, то все спортивные матчи заканчивались бы вничью, никто не разводился, а на земле никогда бы не было войн.
Но я уехал. Никто не скажет мне, ошибся я или не ошибся.
В тот солнечный июльский день мы все, выпускники Киевского высшего военно-морского политического училища, уже не сомневались в правильности выбора, мы были опьянены невиданным счастьем. Мы становились офицерами, а значит, другими, совсем другими людьми, и понять нас мог только тот, кто сам в один день из курсанта превращался в лейтенанта.
Мы оказались единственными в мире выпускниками военного училища, кого выпускали целых три дня. Из-за общефлотских сборов политработников, проходивших в кинозале училища, обычную церемонию выпуска разбили на два этапа. В четверг тридцатого июня на плацу наши училищные начальники выдали нам дипломы и синие знаки-ромбики с золотым гербом СССР. Мы как бы получили высшее образование, но еще не стали офицерами. Возможно, в этой необычной церемонии был какой-то философский смысл, но никто из нас его не уловил.
Субботним утром второго июля на том же плацу нам, еще одетым в курсантские белые форменки с четырьмя птичками-курсовками на левом рукаве, вручали парадные лейтенантские погоны и кортики с рукоятками из настоящей слоновой кости. Как отличник, получивший диплом красного цвета, я принял погоны и кортик из рук главного флотского политработника трехзвездного адмирала Гришанова. Орденских планок на его парадном мундире стало еще больше, чем два года назад. Он не узнал во мне парня, которого снял с поста номер один у Знамени училища. Я специально задержал его руку при рукопожатии, но он принял это как особый знак почтения и лишь снисходительно кивнул. Я шел назад к строю с драгоценными раритетами чеканя шаг, и знал, что сейчас на меня с восхищением смотрят моя невеста и родители, приехавшие на один день из Донецка.
После того как опустели столы с погонами и кортиками, мы строем вернулись с плаца на спальную территорию и в ротном помещении, раскалывающемся от шума десятков голосов и восторженных криков, переоделись в парадную морскую офицерскую форму номер два – черные брюки, белая тужурка с золотыми погонами, белая фуражка. Кортик висел на золотом парадном ремне и непривычно бил по ноге. Почти все придерживали его рукой, словно боялись потерять.
Построившись в привычный курсантский строй по четырев ряд на привычные места, мы двинулись на плац, где ждали родные и близкие. Мы шли белоснежно-золотой офицерской колонной в двести человек с лишним по солнечной улице и уже издалека слышали, что над плацем, над училищем и Подолом растекается рвущая душу мелодия песни «День Победы». Мы шли в будущее мимо сотен людей, пришедших посмотреть редкое зрелище. Мы были кинозвездами, сошедшими с экрана.
У самого поворота в училищные ворота из этой толпы сделал шаг вперед старший лейтенант в черной морской измятой тужурке и крикнул, перекрывая звуки марша:
− Мы ждем вас на флоте, салаги! Скорее приходите на корабли! Теперь вы будете вместо нас мальчиками для битья!
Через месяц многие из нас почувствовали на себе правоту его слов.
